Семинар Людмилы Петрановской о привязанности

19-20 декабря в Ярославль приехала Л.В. Петрановская и провела двухдневный семинар о привязанности. Первый день был посвящен развитию привязанности от младенчества и до момента, когда ребенок становится взрослым в ее здоровом варианте) Собственно, весь материал первого дня очень рекомендую прочесть в книге Петрановской "Привязанность: тайная опора" - одна из лучших книг о родительстве, которую я читала.
Второй день прошел в изучении травм привязанности (о них будет, вероятно, следующая книга Л.В., также о травмах привязанности можно прослушать ее вебинар в школе для родителей "Большая медведица")
Кажется, я никогда еще не видела столько хороших родителей одновременно)))
Ниже - мой отзыв и размышления по поводу, а позже выложу краткий конспект.

Итак, Л.В. Петрановская излагает теорию привязанности, основанную на работах Д. Винникота, Боулби и др. Поскольку главным идеологом теории привязанности на сегодняшний день можно смело назвать Г. Ньюфелда, обозначаю то, что мне показалось несколько отличным (на мой взгляд, все эти отличия – в лучшую сторону).

- в изложении Петрановской ТП звучит более ясно, доступно и в целом естественно. У Ньюфелда есть ряд понятий, которые в какой-то степени превращают его теорию в набор догм, например: «альфа-родитель», «слезы тщетности», «деревня привязанностей». Петрановская предлагает здесь вместо существительных глаголы: родитель ничего не должен ребенку, кроме как «любить и защищать» (дословно «любить ребенка  и быть ответственным взрослым»), следовательно, утешать (давать те самые «слезы тщетности»). Глагол на слух гораздо понятнее и естественнее. Не всегда ясно, что значит быть «альфа-родителем» и «как должен поступить альфа-родитель», приходится создавать некий образ и потом ломать голову, соответствуешь ты ему или нет. Я лично на словах «альфа-родитель» представляю Короля Льва из одноименного мультфильма и понимаю, что я точно не он))) Что такое «любить и защищать» лично мне гораздо яснее.

Та же история со «слезами тщетности». У сына я ни разу не наблюдала слез тщетности в том виде, как их описывают. Он плачет протестно, кричит, а потом просто успокаивается и замолкает, без всяких слез. Но я знаю, что моя задача  - утешить его, а не вызвать какие-то специальные особого вида слезы. И вот этот глагол – «утешить», дать возможность успокоиться, мне очень понятен.

Все вышеобозначенное, разумеется, а) мое глубоко личное мнение, в том числе мнение филолога, которому важно не только содержание, но и форма. Б) отражает мой личный опыт, который, понятно, на всех не распространяется.

- на семинаре теория активно подкреплялась практикой: описанием случаев детей самых разных возрастов, слоев общества, стран и континентов. Как известно, Петрановская – ведущий эксперт по приемным семьям, и ее наработки прекрасно подкрепляют теорию и «ложатся» на нее. У Ньюфелда, как мне кажется, больше сделан упор на тему «трудных подростков» и их ориентацию на сверстников. Также примеры Л.В., естественно, хорошо вписывались в российский контекст, особенно в разговоре о травмах привязанности, которые у нас носят свою особенную стать, как известно.

- Петрановская гораздо толерантнее к горизонтальным связям и не считает, что ребенку нужны исключительно иерархические отношения. Ее основная мысль – чем старше ребенок, тем меньше он нуждается в родителях и тем больше – в обществе других людей. Задача родителей подростка – своей привязанностью обеспечивать безопасность ребенку при стрессе, в сложных для него ситуациях. Все прочие, рядовые, он вполне способен решать сам. Так, о подростках она говорила, что в нашей культуре подросток остается «при родителях», тогда как в более естественных, диких обществах он уже живет самостоятельно, т.е. проживание половозрелых детей с родителями под одной крышей в принципе природой не предусмотрено) Разумеется, речь тут не о "трудных", а о подростках с той самой надежной родительской привязанностью.  

- Лейтмотивом семинара Петрановской звучит мысль о заботе о себе как матери. Не в модальности «счастливая мама – счастливый малыш», которую многие воспринимают как индульгенцию на ненадлежащее, пренебрежительное обращение с ребенком, а как подчеркивание важности модели сообщающихся сосудов «мать-дитя», ведь привязанность соединяет мать и ребенка взаимовлиянием. А значит, главным становится ответственность за свое состояние, свою наполненность ресурсом, который позволяет «наполнять» привязанностью ребенка. И эта мысль мне тоже кажется очень важной, на мой взгляд, у Ньюфелда ее очень не хватает.

Также мне кажется значимым отношение различных идеологов ТП к психотерапии родителей. Одна из ключевых проблем практики теории привязанности, на мой взгляд,  - сложность ее осуществления родителями в условиях а) того в целом неестественного общества, в котором мы живем б) с тем опытом собственного травматического опыта, который есть.

Почему собственный травматический опыт становится в воспитании детей большой проблемой? Потому что родительство обнажает наши раны больше, чем что-либо другое. Каждый раз, принимая то или иное «воспитательное» решение, родитель либо едет «по накатанной колее» (опыту своего детства), либо подвергает тщательной ревизии собственный опыт, чтобы учиться поступать по-другому. Второе, как известно, требует построения в мозге новых нейронных связей, а это непросто, особенно если для этого необходимо поднять воспоминания о семейном насилии, отвержении или потере.

Ньюфелд настороженно относится к психотерапии родителей («речь не о родителях, а о детях» - отвечает он на вопрос, а как быть родителям со своими личностными проблемами). Мотивировано это тем, что «пока женщина будет решать свои проблемы с терапевтом, дети будут терять мать» (О. Писарик).

Л. Петрановская в этом отношении гораздо более демократична: она советует «бесплатную психотерапию» с друзьями и близкими людьми (предупреждая о возможности ретравматизации, а если по-простому, - что тебя не поймут и обругают). Ну, если уж совсем сложно и нет поддержки близких, тогда за деньги к специалисту.

Хочется высказаться по данной теме. Полагаю, настороженное отношение Ньюфелда к психотерапии связано с устоявшейся на западе традиции обращаться к психоаналитикам и терять годы в их кабинетах, не формируя ясных целей и сроков, погружаясь в исследование собственной личности вместо того, чтобы обсуждать отношения с детьми (возможно, ошибаюсь). В России же ситуация обратная: рынок психологических услуг еще формируется, привычки заботиться о себе, считать свою жизнь ценностью нет: для многих людей предпочтительнее и «достойнее» саморазрушение, уход в болезнь или зависимости, нежели обращение к специалисту. При этом уровень психологической культуры очень низок: уверена,большинство людей матери в депрессии скажут что-то вроде «соберись, тряпка», травматику с агрессией по отношению к детям ответят агрессией, да и в принципе любой женщине в декретном отпуске, обращающейся к психотерапевту, скажут «с жиру бесишься, сидишь дома, все же у тебя хорошо». Поэтому я лично не питаю иллюзий и считаю, что женщины, которые могут обойтись «бесплатной психотерапией» - счастливицы, их не столь много) С другой стороны, Л.В. права в том, что обращение за помощью к «обычным людям» укрепляет социальные связи: если с любой проблемой человек бежит к психотерапевту, а не к близким, то, как говорится, «куда катится мир», эта ситуация не кажется мне нормальной.

Проблема "заброшенности детей матерью, пока она погружена в терапию" в некотором виде существует. Могу сказать по собственному опыту, что целый день после сессии, где я  - клиент, мне сложно быть с детьми, так что на помощь приходят бабушки-дедушки или муж. В особо острые периоды глубокого "погружения" в личностные процессы детей действительно приходится "отдалить" от себя. Однако: 

 - когда мать обращается к терапевту, у нее УЖЕ не хватает ресурса, чтобы быть с ребенком счастливой и гармоничной, и у нее УЖЕ есть напряжение, связанное с проблемами, которое может уходить через зависимости или конфликты, т.е. она УЖЕ в недостаточном контакте с ребенком и самой собой. Задача психотерапии - восстановить этот контакт.

- психотерапия - это временное явление, временное отстранение, которое в случае эффективной работы с терапевтом приводит к тому, что мама "возвращается к детям" обновленной и  ресурсном состоянии. Случаи же, когда терапевт специально делает клиента зависимым от себя, чтобы поддерживать с ним многолетние отношения, к нормальной эффективной терапии не относятся)