Миф о хрустальном ребенке

На самом деле фразу «боюсь нанести психологическую травму» я и сама повторяла как минимум дважды. Первый случай связан с «часом икс», когда старшему сыну 2-3 лет надо было мыть голову. Естественно, это вызывало дикие вопли и сопротивление. Пытаясь справиться с ревущим ребенком, я чувствовала себя ужасно виноватой за пусть микро, но насилие, откладывала мытье до последнего из-за этой самой мифической «психологической травмы». Другая история произошла во время беременности, когда почти исчезло грудное молоко, и сын оказался поставлен перед фактом отсутствия ночных кормлений. Ему было почти три года, я ожидала, что это подтолкнет его к самоотлучению, однако реакция оказалась такой бурной, что с ног на голову были поставлены все. Мы как родители злились, хотели спать, срывались, сын истерил и требовал молока, отказывался укладываться, так что подъемы в 4 утра стали для нас нормой почти на полгода. Помню, как сейчас: лежу в пятом часу утра на диване, сын играет в гостиной и просит стеклянную вазу из шкафа. Бери, дорогой, разнеси хоть всю квартиру, у меня будет пятнадцать минут на сон, маме уже все равно…

Казалось, что все ужасно-ужасно, но в итоге нам с сыном удалось восстановить отношения после отлучения от груди, и думаю, в конечном итоге тут обошлось без травм)))

В последнее время миф о хрустальном ребенке чрезвычайно распространился в развитых странах. Страх надавить на ребенка приводит к отказу от воспитания («пусть делает что хочет, лишь бы не плакал»). Страх его оставить, чтобы он не чувствовал себя брошенным, ведет мать к полному отсутствию личной жизни и личного пространства, следствием которого становится ухудшение отношений между супругами и ее собственное ощущение себя несчастной. Страх перед детскими болезнями и, соответственно, детскими страданиями, заставляет родителей отказываться от активного образа жизни. Все это подкрепляется еще и со стороны социальных служб и государственной политики развитых стран. Любое дурное происшествие с ребенком часто считается следствием родительских ошибок, на родителей возлагается ответственность не только за физическое и психологическое благополучие, но и за жизненный успех детей, здоровье, личностное и интеллектуальное развитие. Плохо пишет – родители не «поставили руку» к школе. Часто болеет – мало закаляют. Сломал ногу – не досмотрели.

Могу бесконечно отсыпать комплименты теории привязанности, но у нее есть, на мой взгляд, один существенный дефект. В ТП много говорится о необходимости поддержки, но совсем мало о том, что ребенок нуждается и во фрустрации. (фрустрация, выражаясь по-простому, это некий «облом», когда что-то происходит не так, как ожидалось). Фрустрации обучают ребенка границам и соответственно, адекватности реальности, а также готовят его к реальной жизни, где фрустрации неизбежны.

Представьте, что ребенок живет во дворце, где все возможно: желания ежеминутно исполняются, физический комфорт абсолютен, нет даже земного притяжения. Каким вырастет такой ребенок? Мы живем в мире, где много ограничений, начинающихся от ограниченных физических возможностей, заканчивающихся многочисленными «нельзя». В этом смысле лучшее, что может сделать родитель для ребенка – обеспечить безопасность и поддержку ребенка во фрустрации (то, что в ТП называется «выплакать слезы тщетности»), отзеркаливая ему происходящее. О чем, на мой взгляд, молчит ТП (в том ее виде, который сформировался в России у ее последователей), - что фрустрация является необходимым условием взросления. Человек мудреет, зреет, воспитывается через преодоление сложностей. Мы живем в мире, где сложностей почти не осталось (осталась одна сложность – «где добыть столько денег»)))– именно поэтому многие увлекаются экстремальными видами спорта, однако для большинства самое опасное приключение в жизни – битва с антагонистом в компьютерной игре. После этого мы удивляемся, почему растет инфантилизм, почему молодые люди отказываются взрослеть. Видимо, у них слишком любящие родители)))

Автор книги «Адская паутина нарциссизма» пишет о том, что в Америке одно время было популярно лгать детям об их успехах, хвалить просто за сам факт действия, не анализируя результат, поскольку критика способна травмировать. Между тем как ребенок нуждается в адекватном, честном взгляде на реальность: иногда этот взгляд бывает не слишком приятным, и это неизбежность, от которой важно не ограждать. (о подобном пишет Л. Петрановская, предлагая опираться на «закон естественных последствий»).

Никто не говорит о том, чтобы подсыпать гвозди сыну в ботинки. Но нужно понимать, что ребенку не так уж нужен навороченный мобильный телефон или десятая по счету машинка. Что он не развалится, если попросить его вымыть посуду или закрыть за собой дверь. Что вы не обязаны ходить в парки аттракционов каждые выходные, тем более если сами их ненавидите. Ребенку не наносит травму лежание в коляске вместо слинга.

Можно ли избежать "психологических травм", если самому "достичь просветления"? 

Этот вопрос часто задают. 

Если много работать над собой, есть ли гарантия, что ребенок через много лет не пойдет к психотерапевту с жалобами на родителей? В состоянии ли мы обеспечить ребенку счастливое детство?

Должна сказать, у каждого терапевта свой ответ на этот вопрос. Гештальт-терапевт Олег Погодин, например,  считает, что родители могут расслабиться, потому что ребенок так или иначе окажется чем-то травмирован. "Копите деньги на психотерапевта заранее". 

С моей точки зрения, вопрос философский, ответа на него никто не знает. Мой ответ таков. Нужно понимать, что счастье ребенка зависит далеко не только от родителей. Мир вокруг нас не отличается безопасностью и комфортом, жизнь неидеальна сама по себе. Никто не знает будущего, и потому функции создателя на себя брать точно не стоит. 

Но это не повод отказываться от укрепления привязанности и работы над собой. Я верю, что у счастливых родителей неизбежно будут счастливые дети, потому что счастье заразно)